О перерождении и прочих судьбах тех, кто приходит в Мандос
Ныне эльдар считают, что каждому их ребенку дана новая феа, которая сродни феар его родителей лишь тем, что имеет ту же природу, и эта феа или не существовала совсем до рождения ребенка, или это феа возрождающегося.
Эльдар верят, что новая феа, а вместе с ней и все феар в начале своем приходят прямо от Эру, из-за пределов Эа. Потому многие из них считают, что нельзя утверждать, что судьба эльфов навеки ограничена пределами Арды и окончится вместе с ней. Этот вывод они сделали сами, ибо валар, не принимавшие участия в создании Детей Единого, не знают ни всех намерений Эру, ни финала, приуготовляемого им для них.
Но они пришли к этому выводу не сразу и не без споров. В юности их, пока их знания и опыт были невелики и они еще не учились у валар (или еще не поняли целиком то, чему их учили), многие продолжали считать, что в сотворении себе подобных Эру доверил свою власть им самим: зачинать детей, во всем подобных им, тело и воплощенный дух, а потому феа ребенка исходит от его родителей точно так же, как и его рондо34.
Однако другие возражали, говоря: "Воистину, живущий может быть похож на своих родителей и его можно считать их смешением - в той или иной мере, но это сходство по большей части касается рондо. Сильнее всего и яснее оно в ранней юности, пока тело преобладает и наиболее сходно с телами его родителей." (Это истинно для всех эльфийских детей)35. "И кроме того, во всех детях есть черты, которые не унаследованы от родителей, хотя у одних они заметны сильнее и проявляются раньше, чем у других, и это вполне достаточное возражение. Это различие, скорее всего, относится к феа, новой и не родственной феар родителей, ибо оно становится яснее и сильнее с течением жизни, когда феа становится преобладающей".
Позже, когда эльфы стали задумываться о перерождении, к этому был добавлен такой аргумент: "Если феар детей происходят от их родителей и сродни им, то перерождение неестественно и несправедливо. Ибо оно обделяет вторых родителей без их согласия половиной их радости, навязывая их роду ребенка, наполовину чужого".
Тем не менее, то мнение было не совсем неверным. Ибо все эльдар, размышляя об этом, говорили о том, что много сил и тела, и духа у них переходит к детям при зачатии их и ожидании. Потому они считают, что феа, хотя и не зачинается, нуждается в заботе родителей еще до рождения ребенка: непосредственно от феа матери, вынашивающей рондо, и опосредованно, но равным образом от отца, феа которого связана узами брака с феа матери и помогает ей.
Именно по этой причине все родители стремятся жить вместе в год ожидания ребенка, и считают разлуку в это время горем и несправедливостью, лишающими дитя части родительской заботы. "Ибо, - говорят они, - хотя союз феар супругов нерушим, даже если они далеко друг от друга, однако у существ, которые суть духи воплощенные, феа общается с феа в полную силу только когда тела их живут рядом."
Бездомная феа, которая избрала - или которой было дозволено - возвращение к жизни, возвращалась в мир воплощенных через рождение. Только так могла она вернуться*. Ибо ясно, что создание телесного жилища для феа и соединение феа с рондо Эру доверил Детям, и достигается это зачатием.
*Кроме странных и редких случаев, когда оставленное тело остается целым и нетленным. Но это случается редко, ибо насильственная смерть может наступить только когда телу нанесен урон непоправимый, а после смерти по собственной воле, которая происходит от крайней усталости или великого горя, феа не могла желать возвращения, в то время как тело, оставленное душой, разрушалось. В Средиземье это происходит быстро. Только в Амане нет тлена. И так Мириэль вновь обрела свое собственное тело, как сказано в другом месте.
Что же до перерождения, то это не просто мнение, но известно точно. Ибо возрожденная феа становилась вновь воистину ребенком, радуясь a-." всему очарованию и новизне детства, но неспешнее. И только после того, как он обретает знание мира и власть над собой, его память пробуждается - до тех пор, пока возрожденный эльф становился взрослым, он вспоминал всю свою предыдущую жизнь, и жизнь прежнюю, и "ожидание", и новая жизнь становилась одной упорядоченной историей и личностью. Эта память удваивала радость детства, и опыт, и знания более, чем телесный возраст. Так несчастья или горе, которые претерпел в прежней жизни возрожденный, исцелялись и его бытие обогащалось. Ибо Возрожденный дважды взращен, и дважды родители любили его*, и у него два воспоминания о радости пробуждения и постижения мира живущих и великолепия Арды. Их жизнь потому подобна году, у которого две весны, и хотя безвременный мороз следует за первой, вторая весна и лето после него прекрасней и благословенней.
* В некоторых случаях феа возрожденная может родиться у тех же самых родителей, если его первое тело погибло в ранней юности. Но это случается нечасто, и совсем не обязательно феа возрождается среди своей прежней родни, ибо часто слишком много времени проходит до возвращения ее.
[Здесь излагается порядок возвращения феар к жизни путем вторичного рождения и воззрения эльфов на это. Идея вторичного рождения была позже Толкиеном оставлена - см. материалы, сопутствующие "Атрабет Финрод ах Андрет". Прим. перев.]
Эльдар говорят, что возрождение более чем однажды - редкость. Но тому есть и другие причины, которые им не известны целиком. Может быть, так определено волей Эру, а еще Возрожденные (как говорят) сильнее, и лучше владеют своим телом, и более стойки в горе. Но многие, без сомнения, умерев дважды, не желают возвращения.
Возрождение - не единственная судьба для бездомной феа. Тень над Ардой порождает не только телесные несчастья и болезни. Она может исказить разум, и те из эльдар, кто потемнел духом, творили противное природе и были способны на злобу и ненависть. Не все, кто умер, пострадали безвинно. Более того, некоторые феар в горе или усталости оставляли надежду и отвращались от жизни, покидая тела, хотя те могли быть исцелены или даже не были ранены+37. Немногие из таких позже желали возрождения, по крайней мере, пока не проходил долгий срок "ожидания", а некоторые не вернулись никогда. Из других, творивших зло, многие долго удерживались в "ожидании" и некоторым никогда не позволено было вновь вернуться к жизни.
Хотя горести могут быть велики и совершенно незаслужены, и смерть (или, скорее, отказ от жизни) может быть потому понятна и безвинна, но считалось, что отказ от возвращения к жизни после отдыха в Мандосе есть проступок, показывающий слабость или недостаток отваги у феа.
Ибо для всех феар Мертвых, как бы ни умерли они, время Ожидания - это время исправления, учения, укрепления или утешения, по делам их и заслугам. Если они будут согласны на это. Но феа в ее наготе упорна, и долго остается в плену своей памяти и прежних намерений (особенно если они недобрые).
Те, что были исцелены, могут возродиться, если они желают этого: быть возрожденными или возвращенными к жизни волей или неволей. Другие остаются, по желанию или приказанию, феар развоплощенными, и могут лишь созерцать разворачивающуюся Историю Арды издали, не оказывая влияния на нее. Ибо таков приговор Мандоса - лишь те, кто принял жизнь снова, могут действовать в Арде или общаться с феар Живущих, даже с теми, которые некогда были им дороги.
Что же касается судьбы прочих эльфов, особенно Темных, которые не приняли призыва в Аман, то эльдар мало знают об этом. Возрожденные рассказывают, что в Мандосе много эльфов, и среди них много Аламаньяр39, но что в Чертогах Ожидания они мало общаются - даже поодиночке, одна феа с другой. Ибо бездомные феа одиноки по природе и обращаются только к тем, с которыми их, возможно, связывали прежде крепкие узы любви.
Феа цельна и неуязвима. Она не может быть приведена в Мандос. Ее призывают, и призыв исходит от имеющего власть, и он обязывает, однако его можно отвергнуть. Среди тех, кто отверг призыв (или, скорее, ?приглашение?) валар в Аман в начале времени эльфов, отказ повиноваться призыву Мандоса и Чертогов Ожидания, как рассказывают эльфы, не редкость. Более редки были отказы от него в древние времена, пока Моргот был в Арде или его слуга Саурон после него, ибо тогда феа развоплощенная бежала бы от страха Тени в любое убежище - разве что она полностью вверилась бы Тьме и ушла бы в ее царство. Подобным образом те из эльдар, кто был развращен, отвергали призыв, и потому у них было мало сил, чтобы противиться зову Моргота.
Но может показаться, что в последующие дни становилось все больше и больше эльфов, будь они из Эльдалиэ или из другого народа, которые остались в Средиземье и теперь отвергают призыв Мандоса, и бродят бездомными по миру*, не желая покинуть его40 и бессильные жить в нем, ища убежища среди деревьев, источников или потайных мест, которые они некогда знали. Не все из них добры и незапятнаны Тенью. На самом деле отказ последовать призыву есть сам по себе знак порчи.
* Ибо лишь те, кто добровольно пришел в Мандос, могут быть возрождены. Возрождение есть милость, и исходит от сил, которым Эру вверил это ради управления Ардой и исправления ее искажения. Оно не по силам самой феа. Возвращаются лишь те, кто был после того, как Мандос изрек приговор освобождения, благословлен Манвэ и Вардой.
А потому глупо и опасно - кроме того, это неправедное деяние по праву запрещено Правителями Арды, - искать Живущему общения с Развоплощенным, хотя бездомный дух может желать этого, особенно самые недостойные среди них. Ибо бродящий по миру Развоплощенный - это тот, кто по меньшей мере отказался от врат в жизнь и которому остались лишь сожаление и жалость к себе. Некоторые из них исполнены горести, обиды и зависти. Некоторые были порабощены Темным Властелином и продолжают его работу, хотя самого его нет. Они не скажут правды или мудрости. Взывать к ним - безумие. Пытаться подчинить их и сделать слугами чьей-то воли - зло. Оно идет от Моргота, а некроманты - слуги Саурона, его слуги.
Некоторые говорят, что Бездомные желают обрести тела, хотя они и не вольны сделать это законно, доверившись правосудию Мандоса. Те из них, которые нечисты, если могут, добывают себе тела незаконно. Потому общение с ними опасно не только из-за обманчивых иллюзий и лжи, оно таит в себе опасность уничтожения. Ибо один из жаждущих Бездомных, принятый в друзья Живущим, может попытаться изгнать феа из ее тела, и в поединке овладеть телом, возможно, серьезно повредив ему, - если законный обитатель не отстоит его. Еще Бездомный может просить приюта, и если обретет его, попробует поработить его хозяина и подчинить себе его волю и тело ради своих целей. Говорят, что Саурон делал такое и учил своих последователей, как добиваться этого.
[Так что может показаться, будто те, кто в поздние времена считал, что эльфы опасны для людей и что искать разговора с ними - безумие или грех, говорили это не без причины. Ибо как, могут спросить они, сможет смертный отличить одно от другого? С одной стороны - Бездомные, которые по меньшей мере не признают Властей и, возможно, еще сильнее пали под Тень, с другой же - Задержавшиеся, чьи телесные облики мы, смертные, не можем увидеть, или видим лишь призрачно и непостоянно. Однако ответ на это не слишком труден. Зло не есть нечто одно для эльфов и нечто другое - для людей. Те, кто дает плохие советы или говорит против Властей (и даже против Единого, если отваживаются) - несут зло, и их нужно остерегаться, будь они во плоти или развоплощены. Более того, Задержавшиеся не бездомны, хотя и могут показаться таковыми. Они не желают обрести тела, и не просят приюта, и не борются за власть над волей или телом. Правда, они не стремятся к беседам с людьми вообще, кроме, может быть, редких случаев - в поисках ли добра, или узрев в душе человека любовь к древнему и прекрасному. Тогда они могут явить ему свой облик (может быть, напрямую в его мыслях), и он узрит их во всей их красе. От этого он вряд ли испугается, хотя может почувствовать благоговение перед ними. Ибо у Бездомных нет облика, который можно явить, и даже будь в их власти (как некоторые говорят) подделать облики эльфов, смущая разум людей иллюзиями, - все равно эти видения будут запятнаны злом их намерений. Ибо сердца правдивых людей бьются от радости, узрев истинные облики Перворожденных, их старших родичей, и эту радость не способно подделать никакое зло. Так сказал Эльфвине.]
